— Ладно, спи. Я все сделаю. А то еще плеваться начнешь! — Мелифаро исчез за дверью.

Мне показалось, что я закрыл глаза всего на минуту. Когда я открыл их, Мелифаро снова стоял у меня над головой.

— Ну, чего еще? — пробормотал я.

— Как это «чего еще»? Сам просил разбудить! Давай, поднимайся, сэр Ночной Кошмар. Мне пора в Большой Архив. К тому же есть новости.

— Дырку в небе над этим грешным Миром! — Я со стоном оторвал голову от того места, где у нормальных людей обычно находится подушка. — Три часа уже прошли? Какой ужас!

— Три с половиной! — сообщил Мелифаро, протягивая мне кружку с горячей камрой. — Джуффин прячет бальзам Кахара в нижнем левом ящике стола. Он сделал бутылку невидимой, но ты ее нашаришь. Могу отвернуться…

— Без тебя знаю! — проворчал я.

И полез в стол сэра Джуффина Халли с целью хищения его личного имущества. Несколько секунд спустя я уже погибал от желания немедленно своротить гору-другую.

— Вот теперь рядом с тобой можно находиться! — одобрительно сказал Мелифаро. — И давно ты знаешь про этот тайник?

— С первого дня службы. После скандального приключения с супом Отдохновения наш шеф понял, что бальзам Кахара — мой единственный шанс погрязнуть в пороке… Так какие новости?

— Сначала наши: Меламори не обнаружила никаких посторонних следов. Кроме твоих, конечно. Как ты и предсказывал! Кушающий-Слушающий пока не объявлялся… Зато у Городской полиции есть новость, затмевающая все остальные: Бубута пропал!

— Что?! — Я поперхнулся камрой. — Так и убить можно!.. Ты это серьезно?

— Куда уж серьезнее! Пошел вчера обедать, сразу после раздачи Королевских сувениров. С тех пор его никто не видел. Подчиненные решили, будто генерал отправился домой, и были слишком счастливы, чтобы испытывать сомнения. Домашние считали, что Бубута на службе. Думаю, их это тоже вполне устраивало! Сегодня утром его жена наконец решилась послать зов своему сокровищу…

— И что?

— Очень странно, Макс! Он жив, в этом леди Бох совершенно уверена. Жив, но не отзывается. Как будто очень крепко спит!

— А Меламори? Она его искала?

— До сих пор этим занимается.

— Как это? Я думал, что она работает быстро.

— То-то и оно! В Канцелярии Поощрений нет Бубутиного следа.

— Это невозможно. Вчера в полдень он там топтался.

— Правильно, топтался. Жизнь, знаешь ли, сложная штука! Это у тебя на родине все просто: конский навоз — он или есть, или его нет…

Я сделал страшное лицо, Мелифаро молниеносно скрылся под столом, откуда продолжил свой рассказ жалобным голосом испуганного маленького мальчика.

— Ни в Канцелярии, ни на лестнице, ни у входа. Бубутиных следов нет нигде! Вернее, они есть везде, но очень старые. Им дюжина дней как минимум. Не годятся!.. Дяденька вурдалак, вы больше не сердитесь?

Я смеялся как безумный. Не так над выходкой Мелифаро, как над новостью. Вот это была новость!

— Вся Городская полиция сейчас ищет Бубуту. Если они не найдут его до заката, дело официально передадут нам.

— Джуффин знает? — отсмеявшись, спросил я.

— Еще бы он не знал!

— Он счастлив?

— Спрашиваешь! Сказал, что будет кутить в полном одиночестве, поскольку сбылась его главная мечта. А на закате явится сюда, чтобы приступить к поискам… Может быть, это его рук дело?

— Не удивлюсь! — улыбнулся я. — Ты так и собираешься сидеть под столом до его прихода? А Большой Архив?

— А не будешь плеваться?

— Буду. Тебя может спасти только бегство под крылышко буривухов.

— Резонно! — Мелифаро пулей вылетел из-под стола, залпом прикончил свою камру, помахал мне на прощание и скрылся в коридоре.

Я остался один. И послал зов леди Таните.

«Я приду к вам через четверть часа, сэр Макс, — ответила она. — Знаете, ваш совет… В общем, все примерно так и было, как вы сказали. Я не сошла с ума. Даже поспала несколько часов. Спасибо».

Я велел младшим служащим навести порядок в кабинете и послал зов в «Обжору». Если уж я должен выворачивать наизнанку бедную леди Таниту, пусть хоть поест. Вряд ли кому-то, кроме меня, удастся уговорить ее позавтракать. Да и мне — не факт. Но попробовать надо.

Леди Танита Коварека пришла, как и обещала, через четверть часа. Она успела переодеться, так что сегодня показалась мне образцом элегантности. Здесь, в Ехо, нет дурацкого обычая носить траур. Считается, что боль каждого — его личное дело, и оповещать о своей утрате уличных прохожих совершенно не обязательно.

— Хороший день, сэр Макс, — не без сарказма заметила эта чудесная женщина.

Ей хватило мужества оценить горькую иронию традиционного приветствия. Леди Танита восхищала меня все больше.

— Вы знаете, зачем я вас вызвал. Мне нужно выяснить, чем занимался ваш муж. Особенно в последнее время. Говорить о нем сейчас очень больно, но…

— Я все понимаю, сэр Макс. Такие вещи сами собой не случаются. Конечно, вы должны найти того, кто… Но боюсь, тут я вам не помощница.

— Знаю, что вы хотите сказать. Ничего ТАКОГО не было. Всегда кажется, что до того, как стряслось несчастье, с человеком ничего особенного не происходило. А потом выясняется, что какие-то совершенно незначительные поступки были, оказывается, первыми шагами по тропе беды.

В свое время я проглотил достаточно детективных романов, чтобы уяснить эту немудреную истину. Оставалось лишь надеяться, что авторы книг хоть немного разбирались в жизни.

— Хорошо, сэр Макс. Но я могу сказать только одно: наша жизнь текла как обычно.

— Отлично, леди Танита. Но сами подумайте: я — человек посторонний. И не знаю, как обычно течет ваша жизнь. Так что рассказывайте подробно.

— Да, конечно. Каждый день Карри вставал до рассвета и отправлялся на рынок. У нас полно слуг, но он всегда выбирает продукты сам. Карри — очень хороший повар… Был. Для него это не просто способ зарабатывать на жизнь, а что-то большее. Искусство. Дело чести и любви, если хотите. Когда я просыпалась, он уже был на кухне и вовсю командовал. Мы открывались за два часа до полудня. Иногда раньше, если так хотели клиенты. Но с утра за стойкой всегда дежурил кто-то из слуг, так что у нас с Карри было время, чтобы заняться другими делами или даже отдохнуть. Ближе к вечеру Карри отправлялся на кухню и готовил одно или два своих фирменных блюда. Остальное делали наши работники. Я становилась за стойку, но иногда Карри отпускал меня погулять. Он обожал обслуживать посетителей и слушать их комплименты. Ближе к полуночи он обычно шел спать, поскольку привык рано подниматься. А я оставалась в ресторане. Конечно, не одна, со мною были слуги. А сразу после полуночи я уходила наверх: у нас есть один парень, Кумарохи, он всегда готов поработать ночью, при условии, что ему дадут отоспаться днем.